Пресса
ГлавнаяПресса
Пресса
Официальный сайт ФК «Химки» 25/09/2018

Александр Филин в интервью пресс-службе клуба – о детстве в Крыму, про феномен Зинченко, безбашенные сборы с «Уфой» и железную дисциплину.

Я – коренной крымчанин.

Родился в Симферополе. Мой брат, который старше меня на три года, занимался футболом, и я ходил к нему на тренировки. По моему возрасту набора не было, поэтому мне ставили лавочку, и я стучал об нее мячом, как об стенку. А позже уже образовалась команда. Мы поначалу играли на гаревом поле, и после тренировки был весь чумазый – выходил с поля, как из шахты. Покрытие это, как щебенка, только черное и пыльное. Потом было дело, тренировались и в детском парке, на резиновой коробке.

Первые бутсы купил в секонд-хенде.

Это были Reebok. В Симферополе был хороший секонд-хэнд. Помню, накопил 120 гривен и купил Adidas, как у Бэкхэма, на два размера больше и ждал, когда нога отрастет. Но когда вырос, купил себе профессиональные бутсы, и те бутсы так и остались лежать дома.

В Крыму – все условия для футбола.

Климат позволяет играть круглый год, потому что трава растет даже зимой. Уровень футбольной лиги в Крыму соответствует нашей второй лиге. Парни, с которыми я начинал, сейчас там и играют. А я уехал оттуда в 16 лет в академию донецкого «Шахтера», и играл там за команды U17, U19, а потом и дорос до дубля.

Ездил в Манчестер и Лондон на юношескую Лигу Чемпионов.

Был в заявке, но сыграть не получилось. Позже – выступал за «Шахтер-3», но пришел к выводу, что надо уезжать и договорился о статусе свободного агента. У меня был крымский паспорт, а, следовательно – и возможность попробовать свои силы в России.

Когда начались митинги на Украине, я был в Донецке.

Очаг был в Киеве. А я смотрел по телевизору на все это и думал: «Беда… Но меня не касается и ладно!». А потом все возрасты академии перевезли на базу в Полтаву из-за ситуации на Донбассе. Помню, случай – иду за зарплатой к зданию Верховной рады, захожу за угол – а там ОМОН стоит готовый, заряженный. Я просто развернулся и свалил оттуда, а там уже лозунги звучали…

На базе всегда хожу в клубной экипировке.

Просто не позволяю себе одеваться иначе. Мне это привили в академии «Шахтера». В таких школах всегда все на стенке написано – распорядок, какую еду можно приносить на базу, а какую – нельзя. К тому же там всегда был избыток экипировки, поэтому все всегда ходили в форме. Когда я приехал, мне выдали полный комплект от носков до трусов, и от полотенца до халата с эмблемой.

В академии я мог закрыть три позиции.

Я пришел центральным защитником, но полтора года играл крайнего, а мог еще и опорника. В принципе закрывал три позиции, но мне больше комфортно играть левого центрального защитника.

Много внимания уделяю восстановлению.

Мой друг – Александр Зинченко, который сейчас играет в «Манчестер Сити» часто рассказывает, как восстанавливаются в Англии. Там все завязано на мелочах. Ну а здесь, я стараюсь сам за этим следить.

Широкие плечи достались от отца.

Это генетика! Еще я в детстве немного плавал, но плечи такие были всегда. Над своей формой начал работать со времен «Шахтера»: плечи, спина, но с железом не работаю, больше – упражнения с резинками и статика. Просто поддерживаю форму. Хотя многие футболисты, как правило, увлекаются залом, когда получают травмы. Ведь тебе на поле нельзя, а силы девать куда-то надо.

В команде шутят над моим массажным роликом.

Он мне нужен, чтобы готовить мышцы перед тренировкой. У всех – он пустой, а у меня массажный, вибрирующий, который хорошо мышцы пробивает. И парни всегда подкалывают: «На чем приехал? На роллере? А сколько там у тебя пробег?». Можно в этом плане отметить Бола (Руслан Болов – прим. ред.), это он все начал (смеется). Хотя могу сказать, чем старше ты становишься, то лучше понимаешь, что все кроется в мелочах. Твой организм с возрастом все по-другому воспринимает. В «Химках» меня удивила подготовка футболистов к тренировкам.

Например, взять «Уфу» – команду Премьер-лиги. Перед тренировкой в зале готовятся от силы человек пять. Работают с резинками, мышцы раскатывают, да и то это все началось с приходом Буровой – тренера по реабилитации. А здесь – созданы все условия, и за 20 минут до выхода на поле человек десять в зале уже начинают готовиться. Кто-то на велосипеде, кто-то разогревает мышцы, кто-то работает с легким весом на тренажерах. Здесь каждый – сам себе профессионал. Могу Егора Данилкина выделить – он с тренажеркой на «ты». Это видно по его телосложению.

Моя мама – учитель физкультуры.

Помню, как-то у нее на уроке даже палец на руке сломал. Играл в баскетбол на одно кольцо, палец прямой выставил, и в него мяч попал. Подхожу к ней: «Мам, давай тяни! Я поиграть еще хочу». В общем, матч доиграл – а потом поехал в травмпункт, где мне гипс наложили.

Родители воспитали хорошо.

Они привили мне хорошее отношение к людям, к вещам и к жизни. Пунктуальность и дисциплинированность взялась оттуда же. Во многом из-за них я и пошел в спорт. У меня же спортивная семья, атлетичная. Все образцово показательно: мама – учитель, отец – военный.

Увлекся книгами в Нижнем Новгороде.

Мне на базе было очень скучно, и я начал читать романы, чтобы отвлечься от всего. Там мы на тренировку ездили час в одну сторону, и час в другую – вот я и подсел. Например, недавно закончил «Три товарища» Ремарка, а сейчас начал читать «Шантарам». Просто погружаешься в книгу и забываешь обо всем.

Нижний Новгород для меня – это стадион.

Но не новый, а старый, тренировочный – «Локомотив», на котором я жил. Причем, в здании, в котором стояло табло. Там были номера, и команда там частично жила. Мы так и называли – гостиница «Табло». Здесь в Химках я живу в квартире со своей девушкой. Но вообще я любитель базы. Это еще с «Шахтера» пошло.

На сборах с «Уфой» любили погонять в горах на велосипедах.

Это было в Австрии. Мы брали электрические «велики» с зарядами и уезжали в горы. Там коллектив был сумасшедший в хорошем смысле. Я даже не ожидал, что во взрослой команде может так быть. Нас обычно человек восемь собиралось, и мы ехали на самую вершину в горы в выходной день. А обратно на спуске разгонялись до 60 км/ч – молодые чудаки были. Начинали переговариваться: «Вот я тебя сейчас обгоню!». И в итоге, бывали случаи, что парни не справлялись с управлением и вылетали с дороги в щебень. Потом шли к доктору, и он наклеивал кинезио-тейпы. Разумеется, все скрытно, чтобы никто не узнал.

Гончаренко сразу себя поставил.

Видно, что это харизматичный, жесткий, дисциплинированный тренер, хотя сам вроде такой маленький. Он меня всегда называл универсальным солдатом, потому что я все нормативы по физике выполнял – мне беготня легко давалась. Он все кричал: «Солдат, солдат…» Я немного обижался даже. Еще он хорошо понимал, когда стоит «пихнуть», а когда похвалить. Расслабляться не позволял, все было жестко.

Схему с пятью защитниками «Уфе» привил именно Гончаренко.

И по сей день команда её использует. Это оборонительная тактика. У него правило: «Главное – это выиграть не первый мяч, а выиграть подбор». В этой схеме очень много от нападающих зависит и то, как они цепляются за мяч.

Поддерживаем связь с Зинченко.

Общаемся часто, но, понятное дело, не каждый день. График в «Манчестер Сити» тяжелый – не всегда попадаем. У Гвардиолы же все в нюансах: таблетки по баночкам, часто кровь берут на анализы, смотрят кто пил, кто и как выходные провел.

Когда Зинченко переходил в «Манчестер Сити», он скромничал.

Говорил мне: «Сань, какое «Сити»? Ты меня видел?». А при этом все шло своим чередом – он продолжал работать, потом забил первый гол за сборную Украины и все срослось. Таких людей же очень мало в российском футболе. Он просто без остановки работает и вообще не пьет алкоголь. Ему отдых не нужен – он по ресторанам не ходит, по клубам не ходит. А ему это и не нужно. Мы даже подливали ему на выпускном, но он не пил ничего. Мы каждый вечер ходили играть в манеж, и он постоянно меня подначивал, если у меня болела нога или я не хотел. Дело чуть ли не до драки доходило.

В «Уфе» тренировались даже по выходным.

Одно время жили вместе с его мамой и отчимом, который был его первым тренером. Каждое утро вместе ходили на зарядку на 45 минут – а это считай полноценная тренировка. Мы, кстати, и Лунева брали с собой на выходных. Он обычный парень был и играл в дубле «Уфы». Потом ему дали шанс, и он проявил себя. Просто ниоткуда вырвался! Ведь хотел заканчивать с футболом, а сейчас в сборной играет!

Африканские легионеры в РПЛ – кайфовщики.

В Уфе были Игбун и Фримпонг. Фримпонга застал на полгода – он очень талантливый, но больше баловался, нежели играл. Потом только через полгода увидел, что у него татуировка на груди – наушники набиты. У него же кожа темная – в глаза не бросалось. А вот Игбун спокойный был, но ленивый. Ему Гончаренко всегда говорил: «Если бы ты работал, то играл бы в российском топ-клубе!».

В первом матче во Владивостоке получил красную карточку.

Похожая ситуация была и в Нижнем Новгороде год назад. Тоже вторая желтая, и та же самая минута! Я очень переживал. Ведь только в команду пришел и сам себя так подставил. Странное чувство, когда заходишь в раздевалку и сидишь один в прострации. Как пришел в себя, то сразу включил myscore.ru и врубил трансляцию. Очень обрадовался, когда Димидко забил победный гол.