Тренер по физподготовке «Химок» Серджио Джовани — о знакомстве с Талалаевым, разнице между РПЛ и Первой лигой, главных проблемах российских футболистов и решении остаться в России после 24 февраля 2022 года.
Серджио Джовани — мегаопытный специалист по физической подготовке. В Россию он впервые приехал почти двадцать лет назад, в штаб Невио Скалы, который возглавил «Спартак». Тогда они продержались в клубе меньше года, но Джовани запомнил этот опыт и не стал рвать связи с клубом.
Спустя много лет он вновь приехал в нашу страну и начал работать с Андреем Талалаевым. Они вместе проехали по маршруту «Химки» — «Крылья Советов» — «Ахмат» — «Торпедо», а по ходу прошлого сезона вернулись в исходную точку. Талалаев и Джовани пытаются вернуть подмосковную команду в РПЛ, и, кажется, близки к своей цели.
В разговоре с корреспондентом «Матч ТВ» итальянский специалист подвел итоги первой части сезона «Химок» и рассказал еще кучу крутых историй. Из этого разговора вы узнаете:
- как Джовани познакомился с Талалаевым и почему принял решение работать с ним;
- какая черта российских футболистов мешает им развиваться;
- что объединяет Талалаева и Скалу;
- почему трехмесячный перерыв между кругами в российском футболе — это норма;
- нормально ли пить пиво после матчей;
- что Джовани сказал спортивному директору итальянского клуба про Хвичу Кварацхелию;
- почему Алексей Миранчук никак не может заиграть в Серии А;
- почему Джовани решил продолжить работу в России после 24 февраля.
«В «СПАРТАКЕ» ТАЛАЛАЕВ УПРОЩАЛ НАШУ РАБОТУ, ВЕДЬ МЫ НЕ ЗНАЛИ ПОЧТИ НИ СЛОВА ПО-РУССКИ»
— Вы работаете с Андреем Талалаевым уже не первый год. Расскажите, где и при каких обстоятельствах вы узнали друг о друге?
— Я знаю Андрея уже 19 лет. Работали с ним в «Спартаке» в 2004-м, я тогда входил в тренерский штаб Невио Скалы. Андрей был нашим переводчиком на поле, хорошо знал технические термины. Он серьезно упрощал нашу работу, ведь мы не знали почти ни слова по-русски.
Когда тренер общается с игроком, он использует много специфических терминов. Не любой переводчик может справиться с задачей, корректно донести информацию до футболиста. Андрей отлично себя проявлял в этом плане.
— Но в «Спартаке» вы проработали меньше года.
— Да, после окончания работы в «Спартаке» я вернулся в Италию, но оставался на связи с клубным секретарем. Мы иногда переписывались, поздравляли друг друга с праздниками. Однажды я спросил: «Чем сейчас занимается Андрей?» Секретарь сказала мне, что он работает в системе молодежных команд сборной России, и дала его номер. Я написал Андрею поздравления с новогодними праздниками. С тех пор мы общались время от времени.
— Когда Талалаев впервые позвал вас помощником в свой штаб?
— Андрей тогда работал в нижегородской «Волге». Он написал мне: «Если ты свободен, приезжай на сборы». Я был без клуба, поэтому принял приглашение и прилетел в Сочи. В дальнейшем мы продолжили работать в таком формате. Когда я был свободен, прилетал на сборы «Волги» и помогал Андрею. Это продолжалось и в других командах, которые он тренировал. Я работал по две-три недели, иногда по месяцу, потом возвращался в Италию.
Но четыре года назад итальянский клуб, в котором я работал, закрылся из-за проблем с финансированием. У меня был еще год по контракту, но он сгорел. В середине лета я остался без команды, нервничал и переживал по этому поводу. В тот момент Андрей предложил мне работать вместе с ним на постоянной основе. Я взял несколько дней на раздумья, потому что понимал: придется кардинально изменить свою жизнь. В итоге принял его предложение и остался на весь сезон в России. С тех пор работал с Талалаевым во всех его командах — в «Крыльях Советов», «Ахмате», «Торпедо», а теперь вновь в «Химках».
— Чем вас привлекает работа в штабе Талалаева?
— У нас с ним схожие идеи в плане организации тренировочного процесса. Мы одинаково смотрим на футбол. У нас периодически возникают дискуссии и споры, но это нормально. В целом стараемся двигаться в одном направлении.
Конечно, в работе мне приходится что-то менять, подстраиваться под игроков. Менталитет российских футболистов иной, нежели в Италии или Испании. У разных клубов — разная инфраструктура: количество и качество полей, спортивного и реабилитационного центров. Ты не можешь делать одно и то же в любой точке мира, потому что возможности отличаются.
Иногда Андрей просит меня что-то поменять в тренировке, потому что лучше чувствует психологическое состояние игроков. Он может сказать, что такое занятие на фоне нагрузок может быть слишком тяжелым. Но в конечном счете мы вместе преследуем одну цель, которую ставим в начале сезона, и делаем все для ее достижения.
— В чем заключается основная цель?
— В нашем распоряжении есть большая группа игроков, а мы делаем все, чтобы они становились лучше во всех аспектах: тактика, техника, физические кондиции, психологическая устойчивость. Понятно, что выполнить эту работу на 100 процентов практически невозможно. Но я доволен тем, что у нас получается на протяжении четырех лет. Значительная часть игроков за время работы с нами сделала несколько шагов вперед в своем развитии.
«РОССИЙСКИЕ ФУТБОЛИСТЫ — СИЛЬНЫЕ, НО ЛЕНИВЫЕ»
— Если вернуться на 19 лет назад, что вы вспомните из своего первого опыта работы в России?
— Когда тренер приезжает в зарубежный чемпионат, то оказывается в сложной ситуации. Ему приходится разбираться в особенностях жизни в конкретной стране, менталитете людей и самой лиге — кто в ней играет, как играет и т. д. Местные тренеры всегда стоят на несколько ступеней выше в этом плане, потому что у них больше информации, они лучше понимают, что здесь происходит.
Когда мы приехали со Скалой в «Спартак», Россия была развивающейся страной. Ситуация здесь радикально отличалась от того, что у нас было в Италии. Нам приходилось объяснять игрокам базовые вещи, обучать их практически с нуля.
Российские футболисты — сильные, у них много хороших качеств. Но 19 лет назад нам приходилось сталкиваться с ленью. Иногда футболисты достигали каких-то целей, но не хотели двигаться дальше. Ок, ты чего-то добился, молодец! Но ведь ты можешь сделать еще пять-шесть шагов вперед! Да, будет трудно, но это возможно.
— Вы что-то делали с этим?
— Мы начали что-то менять в плане ментальности. Но исправить это меньше чем за год невозможно. Кроме того, я считаю, что российскому тренеру проще работать в этом направлении. Иностранцам приходится общаться с игроками через переводчика, а местный специалист доносит свои мысли напрямую. Более того, одно и то же слово, сказанное с разной тональностью, может преследовать разные цели. Зарубежным специалистам в этом плане гораздо сложнее. Ты можешь что-то объяснить игрокам, но как они это поймут — большой вопрос.
— Вы можете сравнить тренерские подходы Скалы и Талалаева?
— Я считаю, что тренеров сравнивать неправильно. Они работали в разное время в разных условиях. Футбол 19 лет назад сильно отличался от игры, которую мы видим сейчас. Скала и Талалаев — разные в плане работы с командой. Невио мог спокойно общаться с игроками, не повышая голоса, ведь он был опытным и титулованным специалистом. Андрей бывает более экспрессивным в общении с футболистами. Но игровая цель у них со Скалой схожая — быстрая доставка мяча к чужим воротам. Не час тики-таки в центре поля без продвижения, а интенсивная вертикальная игра. У них одна цель, но разные пути ее достижения.
— Все команды Талалаева играют в интенсивный футбол с высоким прессингом. Можно ли сказать, что в связи с этим роль тренера по физподготовке становится более важной?
— Работу тренеров часто рассматривают в двух ситуациях: когда команда идет на первом месте и на последнем. В первом случае — все отлично, все работают здорово, начиная от главного тренера, заканчивая физио, администратором и врачами. Но что говорят про работу тренера по физподготовке, когда команда идет низко в турнирной таблице? Игроки не бегут, проигрывают единоборства и все в этом роде. Я думаю, что такие суждения в обоих случаях неверны.
Команда подобна механизму. Когда каждая его часть работает максимально хорошо, в таком случае результаты тоже отличные. Если команда здорово бежит, держит высокую интенсивность и выигрывает борьбу, это не значит, что только тренер по физподготовке работает хорошо. Это значит, главный тренер вместе со всеми специалистами из штаба качественно подготовил игроков.
Да, каждый из нас внутри команды знает, что он сделал для достижения результата. Но футбол — не индивидуальный вид спорта. То же самое касается и тренеров. Не может один тренер дать результат. Только все вместе.
— Правильно я понимаю, что работа тренера по физподготовке жестко привязана к тренировочным планам главного?
— Сейчас работа тренера по физподготовке сильно изменилась. Раньше мы отдельно работали с футболистами в зале, на поле, бегали, прыгали, занимались с теми, кто восстанавливается после травм. Сейчас ситуация другая.
Мы работаем всем штабом с футболистами по трем направлениям: тактика, техника, физика. Нет такого, что каждый отвечает за свое направление. Поэтому я со своей стороны влияю в том числе на упражнения по технике — определяю время на работу и отдых, размеры участка поля, на котором проходит занятие, сколько игроков принимает в нем участие.
Опять же тренировки строятся по-разному. Иногда 80 процентов тренировки — тактика, 20 — физика, в другой день 90 процентов — физика, 10 — тактика. Мы всем тренерским штабом разрабатываем тренировочные планы.
— В прошлом сезоне вы были с «Химками» в РПЛ, сейчас работаете в Первой лиге. Насколько велика разница между этими чемпионатами?
— Разница очень серьезная. В первую очередь, отличается качество игроков. В РПЛ они выполняют технические действия быстрее и с более высоким процентом точности. Это не касается физики. В Первой лиге игроки могут выдавать даже больший объем беговой работы, чаще идти в борьбу. Но они гораздо медленнее работают с мячом, чем футболисты РПЛ. В Первой лиге чаще используют длинные передачи, потому что игрокам не хватает технической оснащенности, чтобы контролировать мяч внизу.
Разница между игроками РПЛ и Первой лиги — 10 метров. Футболист топ-лиги опережает оппонента, играющего уровнем ниже, за счет скорости принятия решений и лучшего исполнения технических элементов.
В Первой лиге больше единоборств, они более жесткие. Но при этом в игре значительно больше пауз, чем в РПЛ. Интенсивность работы футболистов ниже, я вижу это по данным GPS, которые постоянно контролирую.
«ПИВО ПОСЛЕ МАТЧЕЙ — ЭТО НОРМАЛЬНО. ВОПРОС В КОЛИЧЕСТВЕ»
— В России очень длинный зимний перерыв. Команды проводят два месяца на сборах. Сколько вам как тренеру по физподготовке нужно времени, чтобы привести игроков в оптимальное состояние?
— Все понимают, чем обусловлен длинный перерыв. Играть в России зимой практически невозможно из-за морозов. Получается так, что футбольный сезон разделен на два разных отрезка. В Первой лиге мы закончили первую часть в начале декабря. Игроки получили 40 дней на отдых. Для меня как для тренера по физподготовке это много. Я думаю, что 30 дней было бы оптимально. Но в России длинные новогодние праздники, с этим ничего не сделаешь. Нужно учитывать местные традиции.
Что касается длинных сборов, для меня это удобно. Мне нужно минимум шесть недель, чтобы качественно подготовить команду. Но чтобы вывести ее на пик игровых кондиций, нужно провести минимум четыре матча в чемпионате. Ни одна команда не подходит к началу сезона в оптимальном состоянии. Всегда приходится вкатываться и добирать форму через матчи.
— Сколько футболистам приходится тренироваться в отпуске?
— Каждый футболист уходит в отпуск с планом тренировок. Первые две недели они восстанавливаются после сезона — в этом периоде у них запланированы шесть занятий в тренажерном зале. С середины декабря до выхода из отпуска после новогодних праздников они должны провести девять полуторачасовых тренировок. Я считаю, что этого достаточно.
В «Химках» есть игроки, которые знают меня уже четыре года. Они понимают, как нужно работать в отпуске, что мы будем делать на первом сборе. Мы никогда никого не ждем. Тренировки в отпуске — домашняя работа. Каждый должен понимать, что несет ответственность не только перед собой, но и перед командой. У нас есть цель, к которой мы стремимся. Чтобы ее достичь, каждый должен выполнять свою работу максимально хорошо. Это касается не только игроков, но и тренеров, и сотрудников офиса.
— Довольны ли вы тем, как «Химки» провели первую часть сезона?
— В целом, да. На сегодняшний день мы идем на втором месте в зоне прямого выхода в РПЛ. Но всегда можно лучше. Даже если бы мы выиграли все матчи, я бы повторил эту фразу. Нельзя стоять на месте, нужно ставить новые задачи и развиваться. Если ты не повышаешь планку, то начинаешь стагнировать, а потом идти вниз. Это касается не только футбола, а в целом всех сфер жизни. Если ты в чем-то развиваешься, добиваешься прогресса, то чувствуешь меньше усталости, находишься в хорошем настроении, все в жизни становится проще.
— В одном из интервью вы говорили, что 19 лет назад были шокированы отсутствием культуры питания у российских футболистов. Как дела обстоят сейчас?
— Могу сказать, что в Италии в этом плане своя крайность. Они проверяют абсолютно все, тщательно изучают анализы крови, пробуют разные рационы. По сравнению с тем, что было 19 лет назад, в России ситуация стала лучше. Раньше она была катастрофически плохой. В российских топ-клубах есть консультанты по питанию, но они работают не на таком детализированном уровне, как в Италии, Испании, Германии или Франции. Я думаю, что в плане питания игроков российскому футболу есть куда расти.
Необходимо с детского возраста объяснять футболистам — насколько важно правильно питаться. Тренерскому персоналу нужно разработать единые правила и подходы в этом отношении. Клубы, в свою очередь, должны выделять больше денег на специалистов по питанию. Это очень важно в современном спорте.
— Но опять же питание — очень индивидуальный процесс. У всех — разные особенности пищеварения.
— Полностью согласен. Продукты могут по-разному усваиваться в организме. Поэтому я и говорю о том, что нужны узкопрофильные специалисты, которые могут составлять и корректировать рацион каждого игрока на основе анализов и других проверок, проводящихся еженедельно.
— Много споров по поводу пива после матчей. Одни говорят, что это отличный вариант для восстановления, другие, что жуткий вред. Как на самом деле?
— Пиво после матчей — это нормально. Вопрос в количестве. Конечно, если выпить литр пива, это не очень хорошо. Но в этой жизни вредно все, что употребляется в неограниченных количествах. Даже если разом выпить два литра воды — это плохо.
У каждого человека в жизни свои правила и ограничения. Логично, что у спортсмена и обычного человека они разные. Если каждый день ложиться в три ночи, вы будете уставшим. Но если один раз на неделе вы сходите вечером в театр, кино или встретитесь с другом, которого давно не видели, и вернетесь поздно, то будете чувствовать себя прекрасно, потому что получили удовольствие и положительные эмоции.
С пивом — то же самое. Если вам нравится пиво, нет проблем. Но лучше выпить один стакан, а не один литр. Все хорошо в меру. То же самое касается вина. Один бокал красного вина после игры не приведет к тому, что футболист будет играть плохо. Я считаю, что игрокам нельзя запрещать все. С ними нужно разговаривать и объяснять — что произойдет, если они будут совершать те или иные действия. Дальше они уже сами примут решение.
— Учитывая игровой график, сейчас на первые роли вышло восстановление. Согласны?
— Конечно! Игрокам с детского возраста нужно объяснять — что нужно делать не только перед игрой, но и после. Это даже важнее, чем все остальное. Во время матчей организм растрачивает все ресурсы, которые накопил в подготовительном периоде. Поэтому после игры важно, что ты ешь, пьешь, как ты отдыхаешь и как проводишь восстановительные тренировки.
На футболистов выпадают не только игровые нагрузки. Есть еще переезды, перелеты, психологическое давление, какие-то аспекты личной жизни. Это все нужно учитывать в восстановительной работе. Чем лучше она будет сделана, тем быстрее игроки будут готовы к основным тренировкам и тем больше возможностей для развития они получат.
Эти аспекты в России также стоит улучшать. Обновлять методики, покупать новое оборудование в спортивные центры. Во всем мире уже давно используют барокамеры, криокамеры, аппараты для вакуумной терапии и т. д.
— Футболисты в России понимают, что надо правильно восстанавливаться?
— Я стараюсь объяснять. Никого нельзя заставлять что-то делать. Менять привычки — сложно. Я предлагаю игрокам попробовать что-то новое: поменять рацион, применить новые методы восстановления. Я просто говорю: «Давай попробуем. Если ты почувствуешь себя хуже после этого, нет проблем, вернемся к тому, что было».
Качественно ли восстанавливаются игроки в России? Чтобы ответить на этот вопрос, достаточно посмотреть, сколько местных футболистов в возрасте 35 и более лет играет или играло в европейских топ-чемпионатах, Лиге чемпионов и за национальные сборные. Сколько примеров можно вспомнить? Юрий Жирков, Сергей Игнашевич. Кто еще?
И посмотрите, сколько ветеранов в возрасте 35-37 лет играет в Европе. Не просто ходят пешком по полю, а именно играют, выдерживая темп и колоссальные нагрузки! Модрич, Милнер, Жиру. Бензема еще недавно в 35 лет играл за «Реал» в чемпионате и Кубке Испании, в Лиге чемпионов и за сборную. Больше 70 матчей за год.
— Кто-то скажет, что они просто уникальные от природы.
— Да, кто-то действительно может сказать, что они от природы сильные, атлетически сложены. Нет! Они приобрели все свои качества за счет правильных тренировок и восстановления. В ведущих чемпионатах игроки понимают, что в свою карьеру, в свое тело, в свой разум нужно инвестировать. Тогда ты сможешь держаться на высоком уровне на три-пять лет дольше, чем те, кто уже в 31-32 года пошел на спад. Можно просто посчитать — насколько больше денег ты в таком случае можешь заработать.
— Разве игрок не должен еще и любить футбол, чтобы играть в него долго?
— Я не согласен. Спорт — это работа. Чтобы быть в ней успешным, одной любви недостаточно. Например, я люблю деньги, но этого недостаточно, чтобы их заработать. Я должен много работать. Кто-то из футболистов любит ощущения от выхода на заполненный стадион, когда фанаты скандируют его имя. Но чтобы оказаться в этой атмосфере, ему приходится пахать на тренировках много лет.
«В ИТАЛИИ У ФУТБОЛИСТА НЕТ ЧАСТНОЙ ЖИЗНИ. КОЛОССАЛЬНОЕ ДАВЛЕНИЕ»
— В России вы видели много игроков. Могли предположить, что Хвича Кварацхелия уедет в «Наполи» и выдаст такой фееричный сезон?
— Однажды спортивный директор одного из итальянских клубов позвонил и спросил — что я думаю о Хвиче Кварацхелии? Мои команды играли против него несколько раз. Я сказал, что это хороший футболист. Но он не производил выдающегося впечатления. Не было такого, что после игры мы сидели на скамейке с открытыми ртами. Но Хвича поехал в Италию и выдал просто невероятный сезон. Что это значит? Возможно, скауты «Наполи» долго его вели и распознали потенциал. А может, получилось так, что тренер увидел его качества, нашел для него оптимальную позицию и построил под него игру, создав тем самым условия для развития.
— Кто-то еще из игроков РПЛ обладает подобным потенциалом?
— Если посмотреть на то, как Хвича выглядел здесь и как проявил себя в Италии, можно сделать вывод, что многие футболисты РПЛ могут заиграть в Европе. Но нельзя забывать, что Неаполь — специфический город. Там невероятные болельщики, сумасшедший стадион, который гонит вперед. Если у тебя сильный характер, это поможет реализоваться на сто процентов. Любовь болельщиков творит невероятные вещи.
Но есть и более тяжелые места для футболистов. Например, Милан. Когда ты выходишь на заполненный «Сан-Сиро», то не слышишь партнера, который находится в десяти метрах от тебя. Многих просто начинает трясти от давления 80 тысяч зрителей. Если ты допустишь ошибку, отдашь неточный пас — они убьют тебя.
В таких условиях ты можешь быть сколько угодно хорош с точки зрения техники и тактики, но если у тебя нет характера, ты не потянешь этот уровень. В России я вижу много футболистов, которые могут выступать в Европе с точки зрения мастерства. Но я не уверен, что они способны полностью перестроить свою жизнь после переезда. Нужно очень много работать, менять привычки, ментальность. Это очень сложно.
— Почему в Италии не получается у Алексея Миранчука?
— В Италии невероятное внимание фанатов и давление со стороны прессы. Когда я работал в команде из Серии В, на презентацию нового игрока могли прийти восемь тысяч болельщиков. Если футболист провел плохой матч, а потом его увидели в кофейне, в газетах могли начать писать, что он был пьян.
— Так он же был в кофейне.
— В том-то и дело! Давление невероятное. В России такого нет. Здесь большие города, ты можешь пойти куда угодно, за тобой никто не следит. В Италии тебе не скрыться. Там четыре газеты, которые пишут только о спорте каждый день! 50 страниц, 45 из которых — про футбол. Ежедневно! Если футболист вышел на поле с левой ноги, а не с правой, как он делает это обычно, журналисты начнут писать: «Что происходит? Почему он вышел на поле с левой ноги?» Команда выиграла пять матчей подряд, а потом сыграла вничью? В газетах пишут: «Кризис!»
В России вполне нормальной считается ситуация, когда две команды из одного чемпионата тренируются на соседних полях во время сборов. Здесь нет ничего особенного в том, что перед матчем судьи живут в одном отеле с одной из команд. Такое, например, регулярно случается в Грозном. Мы приезжаем на выезд, судьи живут с нами в одном отеле. Это нормально! В Италии из этого могли бы раздуть грандиозный скандал. Просто два разных мира.
— И все-таки, какие конкретно проблемы у Миранчука?
— Миранчук может играть в Серии А. Футбольные качества позволяют ему это. Но в Италии сложно адаптироваться. Особенно после России, где ты потренировался и чувствуешь себя абсолютно свободным. В Италии у футболиста нет частной жизни, колоссальное давление. Никто из российских футболистов не может быть готов к этому.
«ОНИ ГОВОРЯТ МНЕ БРОСИТЬ РАБОТУ, А САМИ ПРОДОЛЖАЮТ ДЕЛАТЬ БИЗНЕС В РОССИИ»
— Многие зарубежные игроки и тренеры покинули Россию после 24 февраля 2022 года. Почему вы решили остаться?
— У меня простой подход к этой ситуации. Если нет угроз моей безопасности, значит, я могу продолжать работать. Когда все началось, я не хотел слепо соглашаться со многими вещами, которые писали в газетах и говорили по телевизору в Европе. Я старался понять, что в действительности происходит, и в итоге принял решение, что для меня будет лучше остаться в России и продолжить работу.
Если бы в моей жизни что-то изменилось после 24 февраля, были бы какие-то угрозы моей безопасности, то уехать было бы логично. Почему я должен уезжать, если здесь у меня все хорошо? Только потому, что Европа против России? Скажу так: европейские политики — не мои друзья! Я вообще не знаю, кто они такие. Но я вижу, чем они занимаются.
В России у меня никогда не возникало проблем ни с кем. Никто не приставляет пистолет к моему виску и не заставляет что-то делать. Я чувствую уважение к себе.
Европейские политики говорят: «Вы должны прекратить все отношения с Россией!» Но я приезжаю в центр Москвы — и вижу огромное количество бутиков итальянских брендов, которые продолжают работать. Я этого не понимаю. Я должен бросить работу просто потому, что кто-то мне сказал, что мне надо уехать?! А они будут продолжать делать свой бизнес здесь? Я не согласен с этим.
— У вас вообще не возникало никаких проблем в России после 24 февраля?
— В моей работе ничего не изменилось. Отношение людей тоже не поменялось. Я спокойно приезжаю в центр Москвы, меня не останавливают полицейские на каждом шагу, чтобы проверить мои документы. Единственная проблема — мне стало сложнее летать в Италию. Теперь это значительно дороже и занимает больше времени.
— Как вы относитесь к массовой «отмене» России в спорте? Наши клубы не играют в еврокубках, сборные не допускают до отборочных матчей на крупные турниры.
— Я считаю, что это очень тяжелая ситуация. И у нее будут очень плохие последствия. Я работал в разных странах и на протяжении всей карьеры слышал от людей, читал в газетах и в новостях, что спорт объединяет, открывает двери для всех. И что мы видим сейчас? Это очень глупо, когда спортсменам запрещают участвовать в международных соревнованиях.
Дело в том, что атлеты, представляющие страну, имеют возможность развиваться и прогрессировать, только когда соревнуются на высочайшем уровне. Если закрыть им эту возможность, они останутся внутри страны и будут стагнировать.
Мы видим, что Россия потеряла огромное количество международных соревнований высочайшего уровня. Это наносит серьезный урон спортсменам. И я говорю не только про результаты, но и про психологическую готовность. Они ее теряют. То же самое касается молодых российских футболистов. Сейчас они не могут прочувствовать — что такое международный уровень. Это станет серьезной проблемой через несколько лет. Но это лишь мое мнение, я буду рад ошибиться.
Сергей Подгорнов
